Отступление 2-е – 1534 («Пятнашка»).

 

Площадка получила свое название от банального превышения местности над уровнем моря.

«Пятнашка» была занята бойцами 2-й заставы весной 1994 года при проведении Мармольской операции. Позднее туда были передислоцированы минометная батарея почти полного состава с узлом связи на «Чайке», противотанковый взвод 50% состава и разведывательный взвод.

Отметка являет собой главенствующую высотку в Мармольском кратере, на несколько десятков метров нависающую над тремя кишлаками: Мармоль, Парваз и Багчай-Кати. Последние два к 1985 году были фактически оставленными жителями и, частично, представляли собой груду развалин. Однако тропы вокруг этих кишлаков не зарастали круглый год и были основательно утоптаны ночными прохождениями душманов. И троп этих было – ой как много. Не говоря уж о тропинках.

Дорога же к «Пятнашке» была одна – от Базы по северо-западной окраине Мармоля через серпантин, где на верхнем витке только БМП проходил без перегазовки и без отката назад для входа в поворот. Для подобного маневра использовался имевший место небольшой «карман», огороженный с боку кишлака невысоким дувалом и с нависающей южнее над ним сопкой. Идеальное место для засады, что впоследствии и произошло, когда в 1988 году (если не ошибаюсь) в полном составе погибла саперная группа, которая, как обычно, серпантин проходила самостоятельно – техника начинала движение после подъема саперов на самый верх. Кто придумал такую схему – не знаю. Но еще в 1985 году начальнику мангруппы предлагали производить дополнительное обеспечение колонны с Базы прикрытием стрелковой группы от «Пятнашки». Что делать – пока гром не грянет то и мужик не перекрестится. В итоге случилось то, что случилось. И ничего уже не поправить…

 

Пыль и кровь

(Третий тост - или - Погибшим на войне).

 

Пыль струится в колее сухой водой.

С чавканьем вскипает под ногами.

За спиной «Рабат Могила». Впереди – кишлак Мармоль.

Солнца диск застыл над головами.

 

В душном мареве колышется скала.

Солью пот уж выпал на панаме.

Слева – высохшее русло… Справа – сопочек гряда…

Даже ящериц не видно меж камнями.

 

Вот и он – Мармольский серпантин.

Три витка на семерых погибших…

Здесь «коктейль» из  крови с потом пролился в сухую пыль,

Без следа собою все покрывшей.

 

Перечислить достоверно сможет кто,

Сколько троп, дорог и перевалов

Оросили слезы скорби, слезы боли, кровь и пот

Среди скал или песков Афгана.

 

С тех времен прошло немало лет.

Что-то позабыто, сгасло, стерлось…

Словно ветер заметает невесомой пылью след,

Прикрывая глупость, страх и подлость…

 

Пыль течет под ноги, как вода,

Как цемент, струит под башмаками,

Капли пота вместе с кровью поглощая без следа…

Только память остается вместе с нами.

 

Однако в мою бытность, до декабря 1986 года, колонны с Базы на «Пятнашку» если и ходили с происшествиями, то только с такими, что имели чисто технический характер. Правда, если честно, когда однажды на дороге сломалась БМП, то не очень приятно было почти сутки «ночевать» на фактически «мертвой» броне как раз в том самом «кармане» серпантина в группе, состоящей из двух (!) бойцов.

Как там говорил Ослик Иа (?):

- Жуткое зрелище… Душераздирающее зрелище… Просто кошмар…

Однако факт имел место. И мне кажется – всему виною наше отношение к «АВОСЬ» … С подобным пришлось непосредственно столкнуться в начале декабря 1986 года, в связи с чем несколько перерываю хронологию и последовательность повествования.

 

Эпизод восьмой.       МИСТИКА от «Багчай- Кати» (случайность пятая)

или «КОЛОННА».

 

Первые числа декабря 1986 года. Мне к тому времени уже пришлось обосноваться на Базе в должности заместителя начальника 1-ой заставы, где в промежутках между дежурствами, вывозом мусора и обустройством 1-го поста ДШК, приходилось сопровождать колонны на «Пятнашку» и, естественно, ходить на засады. В тот день все было как обычно и до омерзения буднично.

Почти теплым солнечным утром со всеми предосторожностями и без происшествий отогнали с Базы на «Пятнашку» колонну с продуктами и водой. Дорога радовала – предыдущим вечером прошел легкий дождик и за ночь пыль на дороге слежалась до состояния асфальта. Красота, да и только. И саперам работать было легче. И времени на передвижение, соответственно, затратили меньше. Правда с разгрузкой задержались и колонна назад вышла далеко за полдень. После обеда готовился выход большой колонны в Союз, из-за чего я слегка расслабился. Однако послеобеденный сон был грубейшим образом прерван – меня настиг вызов к начальству. Естественно без особой радости поплелся в штаб, где полученное приказание в мгновение развеяло остатки дремы – сопровождение еще одной колонны на «Пятнашку». А срочный груз-то каков – вода (строительство у них там какое-то видите ли). Распоряжение принял без восторга. Прикинул – до темноты должны управиться, хотя время уже поджимало. ГАЗ-66 (водовозка) стоит заправлена и можно было выдвигаться. Вытребовал в сопровождение БМП. Дали. Правда экипаж был из молодежи, так как более опытные ребята готовились к сопровождению в Союз. Но выехали. В спешке и налегке.

До «Пятнашки» добрались без каких-то неожиданностей. Слили воду и собрались стартовать на Базу. А вот далее начались случайности, количество которых просто превысило всякое воображение.

Уже на выезде нас остановил прибежавший от «Чайки» связист с сообщением, что надо срочно связаться с Базой. Получил новое распоряжение – забрать с собой пятерых бойцов первой команды увольняемых в запас, которые уже готовятся к выезду. На мое предложение остаться на «Пятнашке» ночевать и доставить их утром, получил ответ, что саперов нет, а если и будут, то дорогу смогут проверить только к обеду, «борты» же будут с утра, а без саперного сопровождения никто меня с площадки не выпустит. Так что, мол, не умничай, а делай то, то тебе велено.

Пока оные увольняемые собирались, прощались и прочее, сидел на броне и, отсчитывая уходящее время да поглядывая на заходящее солнышко, начинал просто ругаться вслух:

- Сколько можно, мать твою… Ведь прямиком к «духам» приедем…

Мое нервное настроение, очевидно, передалось всей моей маленькой команде, состоящей из двоих бойцов экипажа БМП и водителя водовозки, вооруженных только двумя автоматами (у меня и водителя «шишиги»), а также вооружением БМП. Наконец-то дембеля, без оружия, в парадках, с чемоданчиками и прочим походным барахлом взгромоздились на броню и колонна тронулась. На повороте спуска с площадки возле позиции АПМ-90 водитель БМП явно слишком резко притормозил, из-за чего «десант» чуть не сбросило с брони. Сделал ему замечание, чтоб был аккуратнее:

- Тише ты… А то пацанам «дембель загорбатишь»…

До серпантина добрались споро. Однако уже ощущалось наступление сумерек. Настоящее «волчье» время: без включенных фар уже ничего не видно, а с включенными фарами еще ничего не видно. Мерзопакостное время суток.

После серпантина водитель БМП сразу же вдавил педаль газа до пола. Соответственно водовозка за нами не поспевала и явно начала отставать. Сделал новое замечание:

- Куда летишь? «Шишигу» потерям…

И тут это произошло – в левый по ходу борт БМП влетела граната РПГ…

Очевидно, на несколько секунд я потерял сознание.

Очнулся:

Стою на земле спиной к броне с автоматом в руках и вполне осмысленно шарю глазами и стволом по сопкам. Сквозь звон в ушах слышу, что двигатель БМП тарахтит на холостых. Хорошо…

Провел рукой по верху гусеницы – похоже, что целая. Хорошо…

Увидел, что метрах в двадцати стоит водовозка с закрытыми дверцами и без огней. Плохо…

Сделал несколько очередей справа и слева от «шишиги», чтобы обозначить, что я-то – все еще жив.

Вдруг осознал, что я никого не вижу из своих дембелей и экипажа.

На полусогнутых обошел БМП и в сухом ручье чуть не наступил на парадку, которая зашевелилась.

Спросил:

- Все здесь? Никого не зацепило?

- Нормально – последовал ответ.

От услышанного стало легче. Влез на броню, чтобы посмотреть, что с экипажем. И что я увидел – мои Гаврики задраили люки и сидят внутри яко мыши. Еле достучался. Водителя заставил связаться с Базой и запросить по возможности помощь (естественно, ее не оказалось, т.к. все, кто был назначен, еще засветло выехали на Северный вход для утреннего старта в Союз). Перебрался к наводчику и на глазок стал руководить его стрельбой (бедолага в прицел ничего не видел): развернули башню в сторону водовозки и стрельнули. Несмотря на то, что я просил стрелять из пулемета – пушка тоже неплохо грохнула. Из пулемета тоже постреляли. Однако только для острастки, ибо никого видно не было. И все время сверлила мысль:

– Что с водителем «шишиги»? Жив ли? Не дай Бог, если «духи» забрали…

С «пятнашки» связались и стали подвешивать осветительные мины. Естественно стало несколько светлее и много веселее. По крайней мере – мне. Особенно тогда, когда из-под заднего моста водовозки в сторону Мармоля полосонула длинная автоматная очередь:

- Слава тебе, Господи. Жив, бродяга…

Под освещение наводчик стал работать более уверенно. Переполз к водителю и дал команду задним ходом подгребать к «шишиге». Скрежетнула коробка скоростей. Машина дернулась и… заглохла. Кроме мата побежали мысли:

- Аккумулятор слабый… А если не заведем?.. А если водовозка разбита?.. Как пацанов выводить?.. А водителя водовозки надо забирать… А как?.. На девять человек всего два автомата… Один из которых в нескольких десятках метров… Только без паники… Если не знаешь, что делать, то хоть держи себя уверенно…

Но этого никто не услышал. Это было только в голове. В слух же я произнес примерно такие слова:

- Если она сейчас не заведется, будешь толкать машину до Базы лично.

Очевидно испугавшись подобной перспективы, БМП завелась с пол-оборота. Тут же ожила «шишига» и фактически подлетела к нам. Водитель вывалился из кабины, как чертенок из табакерки, и в доли секунды стоял рядом, водя стволом автомата по сопкам. Перебросились словами:

- Сам цел?

- Порядок.

- До Базы дотянешь?

- Да. Только дайте мне кого-нибудь из дембелей. Я ему и автомат свой дам.

- Забирай. Идешь первым. Удачи.

«Шишига» унеслась. Увольняемых собрал и уложил на лицевой борт БМП. Рисковал, естествен, ужасно – ну а если кто-то не удержится и под гусеницу свалится? Однако ребята просто прилипли к броне, цепляясь руками, когтями, зубами за выштамповки. Тронулись с Богом и уже без приключений прибыли на Базу, где я, не разобравшись в темноте, первым делом кого-то послал… Как оказалось – это был начальник ММГ, который срочно хотел знать географическую точку столкновения для неотложного доклада в Термез. Про наличие раненых и состояние техники он поинтересовался несколько позднее…

Вспоминая этот случай, не могу не упомянуть еще несколько случайностей:

- Граната попала под верхний броневой лист в районе между десантным отделением и боеукладкой башни, зацепившись за гусеницу, что ее сместило и рассеяло кумулятивную струю. В итоге машина отделалась дыркой в броне, пробитым осколками внутренним баком и несколькими незначительно посеченными снарядами. Однако: если бы граната легла на несколько сантиметров ниже – была бы перебита гусеница, а на несколько сантиметров выше – досталось бы всему десанту. Скорее всего, учитывая скорость машины, стрелок рассчитывал попасть в кормовые баки, последствия чего предугадать я не берусь. Однако машина притормозила и, естественно, слегка подсела, приподняв корму… Повезло?..

- Водитель ГАЗ-66, Юра Чумак, увидев, что в БМП попали, ударил по тормозу, схватил автомат с притороченной к стволу сумкой с магазинами и вывалился из кабины. Как он позднее рассказывал – дверь закрылась сама. Позднее на Базе бойцы проводили с помощью куска проволоки траселогическую экспертизу, в результате которой подсчитали, что из 9-ти пулевых отверстий минимум три попадания для водителя могли быть смертельными. Но пострадала только машина – пулей был разбит и гидроусилитель руля… Повезло?..

- И последнее. До сих пор не могу даже предположить причину такого лояльного к нам отношения со стороны нападавших. Почему они ушли? Почему они нас отпустили? Ведь их было много больше. И вооружены они были много лучше. И фактор неожиданности был на их стороне. Почему? Из-за того, что мы попытались огрызаться, и они не захотели связываться? Или просто пожалели? У Юры Чумака тоже нет никаких определенных предположений. А может нас тогда действительно оберегало что-то? Ведь подобную ситуацию трудно назвать банальным везением.

После этого случая частенько задумываюсь про сущность над нами чего-то высшего и появляется мысль:

- Кому суждено утонуть – того не повесят. Главное – доверять Судьбе, которой, отчасти, управляешь ты. 

И это была последняя подобная случайность…

 

Висит декабрьская луна

И смотрит не мигая,

Как безоружная братва

На Базу отступает.

 

Заклинил славный автомат.

На что теперь он годен?

“Влетел” я с горсточкой солдат

В засаду под Мармолем.

 

Стоит безмолвно БМП.

“Шишига” догорает.

Гранату бы?..

Есть целых две!

Дыханье замирает.

 

Свернулся льдиной в животе

Обычный страх и только.

Стучится сердце в голове.

Ком в горле – твёрдый, горький.

 

Лежу спиною на камнях –

Не долго ждать теперь

Людей в халатах и в чалмах.

Судьбы открыта дверь.

 

Скользнула с потом в пыль чека.

Качнуло взрывом мир…

Вдруг слышу – говорит жена:

- Ляж на бок… Не храпи…

 

Висит декабрьская луна,

А мне приснилось снова,

То, как в засаду я попал

Когда-то у Мармоля.

 

Тогда не клинил автомат

И дома та братва.

Но вновь декабрь и сон назад –

В тот день зовет меня…

 

Но вернемся к географии «Пятнашки». От подножия сопки с южной и восточной стороны местность имеет пологий подъем до почти отвесных скал, которые обрамляют зону с восточной, южной и западной стороны. С севера местность более полога вплоть до подъема на г. Андачоуль, на которой располагались «Дети гор» (10-я площадка), выходы к перевалам Зоргар и Базарак. Достоверно не знаю, но поговаривали, что 7-ю Площадку первоначально располагали непосредственно на перевале Базарак. Однако дислокацию поменяли в связи с тем, что при стрельбе из крупнокалиберного оружия пули залетали с Площадки на территорию Базы и наоборот. Так сказать – с целью соблюдения мер безопасности.

На то время «Пятнашка» представляла собой выровненную площадку почти круглой формы диаметром до 300 метров, окруженную системой траншей в полный рост и окопами для БТР и минометов.

Имелись и два отдельных поста охранения в виде сложенных из камней СПС ниже блиндажа минометной батареи и перед въездом на площадку. На въезде располагалась и позиция АПМ-90. На склонах, имевших уклон до 45 градусов, были установлены заграждения из колючей проволоки, укрепленные спиралями «БРУНО». Естественно имели место и минные заграждения. Почти в центре – вертолетная площадка (которая в основном использовалась как строевой плац), два капонира для автомобильной техники и столовая с полевой кухней.

В дневное время суток с «Пятнашки» был возможен визуальный контроль за всей окружающей площадку зоной и основными перевалами, как-то: Шикаф, Рахи-Сафед, Арчадамаг, Базарак и выход к Мармолю от перевала Зоргар. Ночью с помощью РЛС «Фара» вели радиолокационное наблюдение в основном в южном направлении (перевал Рахи-Сафед – кишлак Парваз), которое иногда давало свои результаты. Так в конце мая 1986 года по данным РЛС огнем минометов и оружием БТР несколько часов гоняли бандгруппу. Очевидно – успешно, если они от обиды на следующий день кинули в нас насколько РС-ов. Слава Богу – не попали. Правда данная ночная пальба и нас заставила заняться физической подготовкой – боеприпасы для минометов пришлось тащить с Базы на плечах (автотранспорт колонной ушел в Союз). Однако нашей братве бегать по горным тропам было не впервой. А иногда – даже в охотку, чтобы на операциях просто поиздеваться над парнями других ММГ, привыкших передвигаться на броне. Но об этом рассказывать, очевидно, не мне, а тем, кто в этих операциях принимал участие…

Быт. Честно говоря – быту на «Пятнашке» (по сравнению с полным отсутствием оного) можно было просто позавидовать. Для каждого подразделения отдельно были обустроены капитальные «казармы» (язык что-то не поворачивается назвать эти сооружения банальными блиндажами). Выкопанные (как понимаю – с помощью тяжелой техники) по периметру площадки и фактически соединенные с системой траншей сооружения представляли собой капитальные углубления много выше человеческого роста (до 2,5 м), укрепленные по углам и по центру столбами и крытые армированным арочным алюминиевым профилем. Сверху на профиль были настелены несколько слоев полиэтиленовой пленки и грунт. Высота такого покрытия составляла до 0,5 м. Кроме этого, для освещения в дневное время, в крыше прорезались отверстия, в которые вставлялись сбитые попарно минометные ящики без донышек (оставлялась только верхняя крышка, чтобы закрывать «окно» на ночь, в непогоду или при посадке вертолетов).

Стены в блиндажах первоначально обтягивали той же пленкой. А дальше облагораживали – кто на что был способен или какие были материалы. На «ура» уходили ящики из-под мин – в блиндаже минометной батареи разобранными на щиты ящиками были выстелены полы и выложены стены, а потолок был затянут маскировочной сетью. Ящики из-под гранат СПГ не очень котировались – длинные и сучковатые (могли сломаться в самом неудобном месте). Да и мало их было – ПТВ боекомплектом не баловали. Обязательно – армейские койки, пирамида для оружия и место для дежурного. В центре блиндажа ПТВ и Разведывательного Взвода располагались столы для внутренних нужд. А в помещении Минометной батареи была даже отделенная «Ленинская комната», оформленная по всем правилам и даже с телевизором (распределительная антенна находилась на Базе). Освещение: днем – природное через открытые «окна», ночью – от генератора или автомобильной аккумуляторной батареи на автомобильную же фару, оформленную в виде настольной лампы. Были и керосинки типа «Летучая Мышь». Но это – для особых потребностей. Отопление – чугунные вагонные печи («Буржуйки»). Пока было топливо – было тепло. Однако были и форс-мажорные обстоятельства. Так, в конце апреля 1986 года в Мармоле расцвели персики и тута. Однако однажды, через день после выхода колонны в Союз (и за топливом тоже), ударил мороз и повалил снег. Пурга продолжалась почти трое суток. Окопы замело полностью. Для передвижения по «пятнашке» прокапывались тропы. Но самое неприятное – отсутствие еды, воды и топлива. Еду доставали из «заначек» (у кого что было припасено). Но как быть с водой? Ведь растопить ее не на чем. Нет топлива. А жевать снег, которого предостаточно – малоэффективно. Да и приболеть можно. Но голь на выдумки хитра… Свободный от патрулирования боец ввел «ноу-хау» - с разбитой на подрыве машины ГАЗ-66 снял масляный бачок и латунный бензопровод, который развальцевал, сделав капельницу. Бачок наполнил соляркой, привязал к трубе печи и трубку от него опустил в топку, которую наполнил обычными камнями… Эффект превзошел все ожидания… Появились: тепло, вода, чай, надежда… Даже стирку устроили. Тут случайно появилось еще одно новшество – простыни и наволочки вдруг стали цветными – их кипятили в баках с утепленным синим нательным бельем, после чего постельное белье принимало определенно голубой цвет. Но это было той весной. Обычно вода, как и везде, была в дефиците. С Базы, конечно, воду доставляли на ГАЗ-66 с бочкой (обиходное название – «Ракета»). Иногда даже по два раза в день. Однако нехватка жидкости всегда ощущалась. В связи с этим частенько производили выходы на родник Парваза (и не всегда легально, хотя, как я полагаю, командование ММГ про это знало). Там и воду набирали, и купались, и кое-что из строительных материалов собирали – дома-то брошены и разваливаются (не пропадать же добру). Каждый выход – максимум наблюдения и, не дай бог, обеспечение огневой поддержки минометами. Естественно – на помывку в баню ездили на Базу. Однако удовольствия от этого я, к примеру, не ощущал: на обратном пути после серпантина – что мылся, что нет. Пять сантиметров слоя пыли – не грязь, а более пяти – само отпадает… Таким образом – активно использовали, как могли, родник Парваза для бытия и для кухни… Ну что сказать: вода – жизнь.  

Согласен, что не только вода, но и движение. Двигались – как могли. Кто-то рубил бревна на дрова (накачивал пресс и мышцы). Кто-то (согласно распорядку дня от старшины) копался с новым капониром для автомобильной техники или складывал стенки из камней, «позаимствованных» в том же Парвазе. Кто-то латал старую или шил «усовершенствованную» форму. Здесь в ход шло все – протертые до дыр камуфляжи и куртки, порванные сапоги и сумки от мин. Все это складывалось в неимоверно удобные, легкие и не жаркие полевые костюмы (из двух маскировочных комбинезонов получался вполне нормальный комплект из штанов и куртки). На кепки (по афганскому варианту) использовали прорванные на рукавах куртки. На «разгрузку» («лифчики») использовали сумки от мин или противогазов. На пятна камуфляжа никто не обращал внимания – за пару месяцев форма любого цвета и окраса приобретала специфически песчаный или желто-голубоватый цвет. Только первую неделю «новичка» было видно издалека и сразу. По прошествии времени «новичок» либо «обтирался», либо исчезал…

Для производства всех этих «форменных изысков» у старшины МБ была ручная швейная машинка, удачно «отжатая» на одной из операций. Проблема была только с хорошими нитками и материалом. Но выкручивались… И шили… И не только… Но об этом несколько позднее…

Имели место и «плановые занятия» по боевой и политической подготовке. Последние, обычно, проводились в «Ленинской комнате» минометной батареи всем скопом. Но записывались в журналы отдельно за каждое подразделение (по принципу: проводились – запиши, не проводил – запиши дважды). Чуть ниже блиндажа Разведывательного взвода (на относительно небольшой и ровной площадке) оформили что-то вроде огневого городка, где «молодежь» учили прятаться, ползать, перезаряжать и стрелять. В расчетах ПТВ и МБ занятия по сплачиванию действий и тренировки проводились только практически и нередко – с боевой стрельбой по точкам и направлениям.

Расчеты СПГ-9 (на местном сленге – «сапожники») по «пятнашке» бегали часто и до очередного пота с истерически нервным срывом. После подобных тренировок нередко слышал высказывания, что командира противотанкового взвода просто «кончат» за издевательство над молодежью. С помощью таких вот занятий ближе к сентябрю 1985 года ПТВ имел таблицы практической стрельбы по ориентирам и объектам, что помогло в будущем. Да и в практической деятельности подобные разминки совершенно не оказались лишними, как показала обычная боевая практика. Тем более расчеты СПГ в операциях участвовали практически постоянно в связи с возможностью быстрого развертывания вооружения, а также способностью стрелять осколочной гранатой прямой наводкой на значительные дистанции (иногда – по пещерам, приспособленным под ДОТы). Правда использовались эти гранатометы, как показало время, не только для уничтожения, но и для прекращения боевых столкновений. Бывало и так, в чем пришлось поучаствовать. А следовательно – отвлечемся на еще одно мистическое воспоминание…

ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ (5)